усмешка букв над обесчещенным листом. (с)
Шелест билета. Набранный балл.
Поезд из лета в детство умчал -
Забудь. Это не было правдой.
Пламя из печи. Свет и печаль.
Яркие свечи. Рождественский бал -
Забудь. Это не было правдой. (с)
и дописав до половины, я отдам себя в объятия Морфея. Надеюсь завтра "добить".
читать дальшеДоброе утро стены моего магического колледжа, доброе утро пристанище моих детских надежд, моих горестей, моих разочарований, моих радостей. Пожалуй у меня есть два вопроса в пространство. Первый материальный, что ж так холодно-то? О, я знаю, что котлы обещали затопить еще вчера, но утро сегодняшнее говорит о том, что домовых эльфов надо пороть, вешать и бросать в чан с кипящей водой. Второй вопрос являет собой извечную тему, что делать и почему я идиот. Комната, она же гостиная полна завтракающими девушками и декан в их среде смотрится особенно солидно. А я полуобнажен и на моей руке стильная татуировка, которую видно. Я помню, что рубашка где-то, брюки еще дальше, мантия там-то, а где галстук и шарф вообще не могу предположить. Как жалко звучал мой голос, когда я просил, кого-то (кажется Розье) передать мне рубашечку.
Приведение себя в вид пристойный из состояния "краше в гроб кладут" на июньском морозе удовольствия мне не доставило.
Дальнейшее сумбурно, бегом мы сорвались на семинар по зельям. Я по тому что 4, Люциус по тому что сдавать. У него все при себе (это же Малфой), у меня ни чего. Пытался не спать, понял, что сдал зелья, и смысл в мучение себя встал монолитом позади. Увы, я мелок. Увы, наука это не для меня. Мерная точность ее скорее усыпляет, нежели возбуждает желание действовать.
Кто-то куда-то бежал и что-то сдавал, я стоя на месте с удивлением следил за процессами столько лет наполнявшими мое бытие.
Надо сказать, что отдавая дань дню вчерашнему, я забыл о смешном происшествие. Которое произошло в коридоре вчера ближе к утру. Некие магические сущности, то есть фигуры как бы из плоти и крови, как бы претендующие на звание основателей общались напротив нашей гостиной, мешали нам спать и пороли чепуху. Об избранности волшебников по крови, о, эта тему у меня в печенках сидит, она и о чесночной похлебке, которую во имя собственных собеседников потреблять не следует.
Так вот, помимо выкрика вырвавшегося у всех зрителей этого крайне похабного спектакля «и эти люди основали нашу школу!» добавить о своих впечатлениях об этих людях, я ни чего не могу.
Тем не менее, мы с Джекилом, это единственный умный студент Хаффлпафа, староста, по совместительству староста, приносит с собой темы для разговоров и коньяк. Решили пойти в библиотеку поутру, покопаться в сонме источников и узнать как часто эти достойные тени минувших дней, навещали стены этого замка. Оказалось, что единственный, раз их видели в годы обучения нашего близкого друга, общение с которым низменно возбуждает во мне тягу к темным искусствам. Наш пострел, что называется везде поспел. Коснувшись кончиком пальцев метке на запястья я удалился на поиски Нарси, которая с утра уже успела поразить меня в самое сердце своей красотой и Малфоя, которого мне просто хотелось видеть.
Мы все встречаемся на крыльце, счастье совершеннолетия. Курение не скрываясь – когда – то этим гордились…
В тот момент, когда Нарси и Люциус удаляются, их встречи подчиняются расписанию. В этот момент я осознаю прелесть лирической темы уязвленной гордости. Если глубже, то речь должна пойти про историю собственной не нужности. От того, что за рамками привычных игр во взрослую магическую Британию стоит нечто большее. Это нечто делает больно. Какая мерзость, однако.
Они идут по старой асфальтовой дорожке, о чем-то беседуя, солнце ослепляет, две фигуры заключенные в совершенный монохром удаляются. У меня болят глаза, я теряю канву смысла.
То, что есть и живо для меня не принадлежит ни кому больше. Я не могу говорить правду, отчасти по тому что больше всего я боюсь того, что кто-то заглянет в мою душу. В ней хрупкий страх, детская гордость и гора обид. Я плохой наследник, во мне есть нотка слабины, которая все время хочет чего-0то большего. Искренность моветон, нынче лирические страдания не в цене.
Судя по всему трех секундный взгляд в их сторону, ни как не повлиял на мое умение держать лицо перед однокурсниками. Мы все еще смеемся, ах да… Грифиндор!
А меж тем мир не стоит на месте, оказывается, министерство написало всем тем, кто им интересен письма с приглашением. Как вы думаете, кем ощущал себя я, не получивший этого маленького комплимента? О, ничтожнейшим из смертных недостойным внимания дам червем. Внимательно рассмотрев письмо, печать и брошюрку, рекламирующую эпический труд мистер Кэррола. Я сообщил окружающим меня студентам Равенкло, о том, что в руках мы держим документ, рассказывающий о том, как надо правильно любоваться собой я пошел искать приятного общества и успокаивать мою пошатнувшуюся нервную систему.
Джекил, о, истинное спасения моих будних. Курение с тобой на крыльце скрасило мой последний день в школе. Мы обсуждали многое, репрессии и изменение в обществе, зелье и разницу между искусством и ремеслом. Боль в ногах и мерзейший английский климат, сердце мое плакало об упущенной Италии, которая этим летом должна была цвести без меня. Поговорили о помолвке и тут меня настиг мистер Кэррол, не помню в купе с Люциусом или в купе с Джекилом в общем на ступил тот момент когда министерство снизошло до разговора со мной. Я даже скрывать не буду как я этого ждал. Порой собственная мелочность начинает доставлять удовольствие.
Поезд из лета в детство умчал -
Забудь. Это не было правдой.
Пламя из печи. Свет и печаль.
Яркие свечи. Рождественский бал -
Забудь. Это не было правдой. (с)
и дописав до половины, я отдам себя в объятия Морфея. Надеюсь завтра "добить".
читать дальшеДоброе утро стены моего магического колледжа, доброе утро пристанище моих детских надежд, моих горестей, моих разочарований, моих радостей. Пожалуй у меня есть два вопроса в пространство. Первый материальный, что ж так холодно-то? О, я знаю, что котлы обещали затопить еще вчера, но утро сегодняшнее говорит о том, что домовых эльфов надо пороть, вешать и бросать в чан с кипящей водой. Второй вопрос являет собой извечную тему, что делать и почему я идиот. Комната, она же гостиная полна завтракающими девушками и декан в их среде смотрится особенно солидно. А я полуобнажен и на моей руке стильная татуировка, которую видно. Я помню, что рубашка где-то, брюки еще дальше, мантия там-то, а где галстук и шарф вообще не могу предположить. Как жалко звучал мой голос, когда я просил, кого-то (кажется Розье) передать мне рубашечку.
Приведение себя в вид пристойный из состояния "краше в гроб кладут" на июньском морозе удовольствия мне не доставило.
Дальнейшее сумбурно, бегом мы сорвались на семинар по зельям. Я по тому что 4, Люциус по тому что сдавать. У него все при себе (это же Малфой), у меня ни чего. Пытался не спать, понял, что сдал зелья, и смысл в мучение себя встал монолитом позади. Увы, я мелок. Увы, наука это не для меня. Мерная точность ее скорее усыпляет, нежели возбуждает желание действовать.
Кто-то куда-то бежал и что-то сдавал, я стоя на месте с удивлением следил за процессами столько лет наполнявшими мое бытие.
Надо сказать, что отдавая дань дню вчерашнему, я забыл о смешном происшествие. Которое произошло в коридоре вчера ближе к утру. Некие магические сущности, то есть фигуры как бы из плоти и крови, как бы претендующие на звание основателей общались напротив нашей гостиной, мешали нам спать и пороли чепуху. Об избранности волшебников по крови, о, эта тему у меня в печенках сидит, она и о чесночной похлебке, которую во имя собственных собеседников потреблять не следует.
Так вот, помимо выкрика вырвавшегося у всех зрителей этого крайне похабного спектакля «и эти люди основали нашу школу!» добавить о своих впечатлениях об этих людях, я ни чего не могу.
Тем не менее, мы с Джекилом, это единственный умный студент Хаффлпафа, староста, по совместительству староста, приносит с собой темы для разговоров и коньяк. Решили пойти в библиотеку поутру, покопаться в сонме источников и узнать как часто эти достойные тени минувших дней, навещали стены этого замка. Оказалось, что единственный, раз их видели в годы обучения нашего близкого друга, общение с которым низменно возбуждает во мне тягу к темным искусствам. Наш пострел, что называется везде поспел. Коснувшись кончиком пальцев метке на запястья я удалился на поиски Нарси, которая с утра уже успела поразить меня в самое сердце своей красотой и Малфоя, которого мне просто хотелось видеть.
Мы все встречаемся на крыльце, счастье совершеннолетия. Курение не скрываясь – когда – то этим гордились…
В тот момент, когда Нарси и Люциус удаляются, их встречи подчиняются расписанию. В этот момент я осознаю прелесть лирической темы уязвленной гордости. Если глубже, то речь должна пойти про историю собственной не нужности. От того, что за рамками привычных игр во взрослую магическую Британию стоит нечто большее. Это нечто делает больно. Какая мерзость, однако.
Они идут по старой асфальтовой дорожке, о чем-то беседуя, солнце ослепляет, две фигуры заключенные в совершенный монохром удаляются. У меня болят глаза, я теряю канву смысла.
То, что есть и живо для меня не принадлежит ни кому больше. Я не могу говорить правду, отчасти по тому что больше всего я боюсь того, что кто-то заглянет в мою душу. В ней хрупкий страх, детская гордость и гора обид. Я плохой наследник, во мне есть нотка слабины, которая все время хочет чего-0то большего. Искренность моветон, нынче лирические страдания не в цене.
Судя по всему трех секундный взгляд в их сторону, ни как не повлиял на мое умение держать лицо перед однокурсниками. Мы все еще смеемся, ах да… Грифиндор!
А меж тем мир не стоит на месте, оказывается, министерство написало всем тем, кто им интересен письма с приглашением. Как вы думаете, кем ощущал себя я, не получивший этого маленького комплимента? О, ничтожнейшим из смертных недостойным внимания дам червем. Внимательно рассмотрев письмо, печать и брошюрку, рекламирующую эпический труд мистер Кэррола. Я сообщил окружающим меня студентам Равенкло, о том, что в руках мы держим документ, рассказывающий о том, как надо правильно любоваться собой я пошел искать приятного общества и успокаивать мою пошатнувшуюся нервную систему.
Джекил, о, истинное спасения моих будних. Курение с тобой на крыльце скрасило мой последний день в школе. Мы обсуждали многое, репрессии и изменение в обществе, зелье и разницу между искусством и ремеслом. Боль в ногах и мерзейший английский климат, сердце мое плакало об упущенной Италии, которая этим летом должна была цвести без меня. Поговорили о помолвке и тут меня настиг мистер Кэррол, не помню в купе с Люциусом или в купе с Джекилом в общем на ступил тот момент когда министерство снизошло до разговора со мной. Я даже скрывать не буду как я этого ждал. Порой собственная мелочность начинает доставлять удовольствие.
-
-
23.04.2009 в 13:22Они идут по старой асфальтовой дорожке, о чем-то беседуя, солнце ослепляет, две фигуры заключенные в совершенный монохром удаляются. У меня болят глаза, я теряю канву смысла.
Прекрасно) Читаю, как роман, даже не будучи знакома с сюжетом игры.
Похоже на отрывок из "Часы и письма" Трейсмор Гесса, мною нежно любимые.
-
-
23.04.2009 в 13:24мои не менее любимые, оно близко, все украдено до нас.)
-
-
23.04.2009 в 13:56мои не менее любимые, оно близко, все украдено до нас.)
Давай не копать так глубоко), ведь извсестно до Лемурии мира нет)
Прости, мои экзорцисты совсем меня закидали травой))
-
-
23.04.2009 в 22:55банкетаотчета!-
-
23.04.2009 в 22:56-
-
08.05.2009 в 22:56Прежде всего, это именно отчет, его трудно воспринимать как полноценный рассказ, хотя в такой манере изложения есть своя специфика и очарование. Поток мыслей, образов и событий, совершенно не структурированный, как течение реки, то замедляется, то становится быстрее, но остается потоком. Для того, чтобы он стал текстом, пусть в специфическом стиле, не обязательно менять общую манеру изложения, достаточно добавить хоть какую-то структуру, упорядочить, разделить. Оформить, быть может, в стиле дневника. Ну и исправить многочисленные грамматические ошибки. Я знаю, что ничего ты переделывать не будешь, я на будущее)))
Читается легко (если не спотыкаться о... молчу-молчу), читается с интересом, даже если не знать канона вообще.
Отчет очень атмосферен, очень эмоционален. Снаружи - прекрасный налет "аглицкого сплина" (он же русская хандра), внутри - гораздо больше. Искусственная холодность и пренебрежение, наносное равнодушие, нарочитая насмешка, поддерживаемая дистанция, дождливая тоска . А на самом деле - огромный набор комплексов, главный из которых - "всю жизнь не оправдывал ожиданий, не соответствовал идеалу", и не менее шикарный букет мечтаний и потребностей: очень болезненное, по-детски болезненное одиночество, подростковый агрессивный максимализм, идеалы служения и очень острая потребность в любви. В любви в широком смысле слова: любви, влюбленности, дружеском тепле, всеобщем восхищении... Во внимании, в ярких эмоциях в свой адрес, и преимущественно теплых: холода и так хватает. Но можно и ненависть на худой конец, только настоящую, а не глухое отторжение. Одинокий ребенок. Слишком умен, чтобы быть счастливым просто так или искать счастье среди простых смертных. Слишком мало веры в себя, чтобы добиваться его среди смертных не простых. Позиция наблюдателя при остром желании действовать. Глухое бунтарство, одиночество и холод. И дистанция (с одними) вкупе с презрением (к другим) как средство самозащиты.
Отчет очень подкупает. Подкупает тем, что написан изнутри, подкупает грамотно поданной открытостью, словно бы душа нараспашку. Ощущение очень обманчивое, но сместь искренности и неискренности настолько грамотная, что не каждый заметит подвох, а если заметит, наврядли сумеет этот клубок распутать и отделить одно от другого. Первая реакция неизменна: полное и безоговорочное очарование разговоров по душам с чужаком. Манит призраком внезапного чужого доверия, щекочет нервы ответственностью исповедника, успокаивает скорым расставанием и подкупает чувством собственной значимости. Вариант почти беспроигрышный, главное не забывать пропорции.
Прекрасны отдельные моменты, уже чисто игровые, такие как сцена с пробуждением и поисками рубашечки или сцена с карандашами. Ну и описание основателей школы. Приложил ты их, бедных)))